Форум » Воспоминания » Воспоминания В.Коростелева армейские » Ответить

Воспоминания В.Коростелева армейские

Admin: ПАМЯТЬ ПАМЯТЬ Я стараюсь тщательно беречь какие-то предметы, напоминающие мне о службе. Я храню медали и значки, фотографии и газетные вырезки, какие-то записи и записные книжки и т.п. Конечно, много уже утрачено, но то что осталось стало еще дороже. Вот например: На полигоне после стрельб все собирают на память разлетевшиеся куски пенопластовой крышки ТПК. Я на одном куске собрал автографы расчета. А это мои ветеранские знаки полка. Настольные медали Путиловско-Кировского завода. Правда в центре вверху медаль германской делегации. Это все, что я "завоевал" в мирной жизни.

Ответов - 50, стр: 1 2 All

Admin: Моя служба с Кухтиным. Рыбалка Был я как-то направлен в командировку на базу в Голицыно с бензовозом. Почти месяц мы развозили бензин и дизтопливо с нефтебаз по частям армии. Жили на базе, но если привозили бензин в какую-то близлежащую часть, то приезжал домой в полк, а рано утром опять в путь. Поездил много, узнал расположение и позывные многих частей, но тогда оно мне не надо было. Однажды рано удалось вернуться, на свой ЗАВХОЗ заехал со стороны д.Коковино, а спустившись в речке водитель заметил на берегу своего начальника автослужбу Куклева. Мы остановились и по берегу подошли к Куклеву. Он сидел и пытался размотать спутавшуюся сеть. Так как он был изрядно пьян, ему это не удавалось. и мы взялись ему помогать. Я сильно сомневаюсь, что в этой речке есть рыба. Сюда только на нерест заходят из водохранилища щуки. Вдруг мы видим, что у нашего бензовоза затормозил кухтинский уазик. И скрипучий голос: "Идите сюда!" Куклева как ветром сдуло, а мы пошли. "Бегом ко мне в кабинет!" - приказал Кухтин. C водителем и машиной он оставил кого-то из офицеров, приказав им пригнать машину в автопарк. Я опять побежал бегом в проклятую гору, а Кухтин ехал сзади на машине и толкал меня в зад, не давая остановиться или замедлить бег. Полуживой я добежал в кабинет командира полка. Там Кухтин долго пытал меня, кто это был на речке, грозил уволить... И я не выдержал и так еле стоял, сказал, что это был Куклев. Вернее подтвердил, что Кухтин видел и сам. Куклева уволили со службы, не только за этот случай, он вообще не чурался водочки, а к Кухтину относился как к больному. Я заимел себе злейшего друга.... Через много лет мы получим квартиры по соседству, отношения наладится на почве имевшегося у меня бара и разных одеколонов.

Admin: Моя служба с Кухтиным. День сержанта Тогда еще не было прапорщиков. Я служил младшим сержантом сверхсрочной службы на РТЦ (полк С-25) техником вентиляции в 5-ой группе. Ежемесячно в полку проводился День Сержанта. Такие показные, методические, учебно-тренировочные, контрольные занятия. Иногда они были два дня. На них присутствовали все сержанты полка (кроме находящихся в нарядах), ефрейтора и солдаты, стоящие на сержантских должностях и сверхсрочники. Сверхсрочников в полку тогда было человек 10. Те, кто прослужил побольше, всегда находили себе причину, чтобы не ходить на эти занятия. Так было и в этот раз. Гаджи уехал в Можайск за хлебом, Кузнецов занялся в автопарке срочным ремонтом какой-то машины и на занятия отправились мы с Вовой Красильниковым, как самые молодые. Вова потом вспомнил, что ему надо в Рузу и уехал на своем чихающем мопеде. Оставшись один среди сержантов-срочников, я решил не ходить на очередное занятие по строевой подготовке. Благополучно просидел у окна в Ленинской комнате РТЦ, я глядел как проходило занятие, которое проводил командир стартового дивизиона подполковник Малыш. Вот Малыш подвел итоги, вот дал команду разойтись и вдруг от штаба по дороге показа Кухтин - командир полка. Малыш опять построил сержантов, доложил Кухтину. "А где наши сверхсрочники?" - зловеще спросил Кухтин. Малыш начал перечислять. У нас с Вовой не было причины. "Найти и ко мне!" - распорядился Кухтин. ...Кухтин почти не слушал мою версию объяснения, объявил 5 суток ареста. Следующее занятие по физподготовке с сержантами он проводил сам. Я бегал вместе со всеми и одна мысль меня беспокоила - скорей бы приезжал Вова Красильников и получил свои 5 суток ареста - ехать на "губу" одному не хотелось. Как бы услышав мои мысли из лесу по тропинке на мопеде выскочил Вова. Увидев нас и Кухтина, он растерялся, но потом бросив свою технику пошлепал к Кухтину с докладом. Не слушая его, Кухтин, бросил : "5 суток ареста!" и занятия продолжились. Телефонисты передали мне, что мою жену, недавно родившую мне сына-первенца, выписывают из роддома. Кухтин слышал это и разрешил взять его машину, чтобы привезти жену и ребенка. Я привез их домой, а сам отправился в тюрьму. Нас с Вовой отправили на гауптвахту в Теряево, соседняя часть, сержантская учебка. Сидели мы в одной камере, обстановка обычная - 2 табуретки и две кровати, которые днем откидывались и застегивались к стене замками. Двери в камеру не закрывались и можно было выйти в коридор. Коридор отгорожен был решеткой, закрытой на замок. Нас никуда не привлекали и все 5 суток мы отдыхали на табуретках. Покушать приносили на стол, стоящий в коридоре. Каждый день нас навещал новый начальник караула, спрашивал нет ли у нас просьб и жалоб. Также каждый день к нам приходил дежурный по части. Конечно, у нас было много просьб и жалоб. А особенно когда нам по нашей просьбе принесли все уставы. Мы изучили каждую строчку до последней запятой, что касается ареста, гауптвахты и т.д. и стали буквально доставать дежурного по части. За эти дни мы с Вовой рассказали друг другу свою жизнь и биографию, рассказали все книги, которые читали, все фильмы, которые видели, обсудили всех в полку, особенно Кухтина... А времени свободного оставалось еще чертова уйма... Прошли и эти пять суток. Нас выпустили минута в минуту. Посадили гдето в 17.12 и через 5 суток в 17.12 открыли решетку.! За нами приехал Гусев Николай Степанович, начальник клуба полка. Он приехал на мотоцикле и забрал одного Вову Красильникова, а я поехал на рейсовом автобусе. Да, перед этим еще пришлось заплатить за питание в хозчасти в Теряево. А в полку еще вычли из пайковых, так что питание на гаутвахте нам обошлось по двойной цене. Дома меня встретили молодая жена, новорожденный сын и теща, почему-то подозрительно смотревшая на меня.

Lt.Colonel:


Admin: Воспоминания моего друга и сослуживца: были опубликованы в газете ...Когда ветераны твердят о недавнем прошлом нашей армии только возвышенно-восклицательными словами, когда говорят, что в ней все было по-уставному, — конечно же, лгут. Просто многим, не нашедшим себя в настоящем, свойственно идеализировать прошлое. И тридцать лет назад во всех частях были "салаги", "черпаки", "деды" и "дембеля". И новобранцы бегали с тумбочками по этажам только из-за того, что перепутали местами зубную щетку и пасту, и красили жухлую траву, мыли с порошком бетонную дорожку возле штаба, втыкивали в клумбы искусственные цветы, только из-за того, что в часть прилетал какой-либо туз из округа. Плохо служили москвичи. Они свысока смотрели на провинциальных солдат, а начальство и "дембелей" подкупали деликатесами из столичных посылок. Кавказцы были сплоченными, не давали в обиду никого из своих. Наши, русские, их трогали редко, зато издевались над своими же братьями, славянами. Кто это станет отрицать, тот солжет. Особенно, если был солдатом или строевым офицером: Мерзости в армейской жизни всегда было предостаточно. Подтверждением этому -воспоминание В.Крука, много лет прослужившего в Советской армии. Геннадий АЛЕКСАНДРОВ Виктор КРУК ПЕРЕВОСПИТАНИЕ Так же часто, как и в детство, мысленно я окунаюсь в свою армейскую юность. Мужество и честь, честность и бескорыстие, романтика, радость удач и соль поражений, моя судьба и мое проклятие, мое счастье и мое горе, моя любовь и моя ненависть - моя армия. Она - мое все! Вот несколько картинок из той жизни. Всем известно, что в армии не любят и презирают московских (да и других) штабных офицеров, щеголей, франтов, выскочек и зазнаек. И почти каждый мечтает попасть служить в столицу (или крупный город). Мы служим в лесах, на точках, в песках, в болотах - вдали от городов и деревень. Летом как-то остановил меня патруль на Тушинской (в Москву я приехал в командировку). Долго мерили линейкой расположение звездочек, эмблем, значков на кителе, сделали вывод, что я не стрижен и мои туфли в пыли, и выписали мне "приглашение".. "Приглашение" на военном языке означает записку о задержании, где на "фирменном" бланке, куда вписали мою фамилию, написано: "Комендант города Москвы приказал Вам прибыть тогда-то и туда-то. В случае неявки... и т.д.". Вернувшись домой, доложил начальнику штаба полка о случившемся, получил нагоняй в дополнение к тому позору, что пережил, стоя у метро, когда прохожие оглядывались и даже останавливались посмотреть на мое задержание, будто поймали шпиона. Они-то не знают, что на каждое дежурство патрулю ставится "план", кого и сколько задержать, плюс еще рвение московских щеголей. Я стал готовиться к поездке в комендатуру: купил новые брюки, занял у ребят новый китель, пришил новые погоны, купил новые туфли, подстригся чуть ли не наголо. В общем, начальник штаба, проверив, сказал, что теперь я похож на картинку из устава. Раньше указанного времени я уже спешил к аэродрому Фрунзе, где размещалась комендатура, боялся, что не найду ее и опоздаю. О последствиях старался не думать. Я заметил, что туда же спешили и другие опрятные офицеры. Собралось нас человек двадцать, от лейтенантов до майоров. Построились на просторном плацу по ранжиру, не взирая на звания. Рядом со мной стоял майор, пожилой, с мешковатой фигурой, в массивных роговых очках. Наверное, не кадровый, а из бывших студентов, и я мысленно окрестил его "Студентом". Из здания комендатуры, не торопясь, вышел огромный детина с погонами майора. Тщательно подогнанная и отутюженная форма на нем, видно, никогда не знала ненастной погоды. На холеном, бледном лице его резко контрастировали огромные, как у Буденного, усы. На голове была самодельная, сшитая по заказу фуражка с огромной, задранной верх тульей (в войсках их ношение категорически запрещено), которая еще больше усиливала гигантское впечатление от этого монолита. На ногах его были тоже сшитые по заказу хромовые сапоги-бутылочки, в которых, как в зеркале, отражался плац. Все это смотрелось красиво, по-столичному, но было в вопиющем противоречии с уставами. Неторопливо подойдя к строю, "Буденный" спокойно и презрительно спросил: - Что, некому доложить? Из строя вышел мой сосед "Студент*. Подав команду, доложил "Буденному" о прибытии "нарушителей" формы одежды. - Почему Вы докладываете, а не вон тот? - спросил зловещим голосом "Буденный", не подав команды "Вольно* и указывая на высокого майора в нашем строю. - Ведь он же выше Вас ростом! Над строем повисла недоуменная тишина. На нас сразу стал давить груз какой-то своей неполноценности, ущербности, вины и ощущение какой-то нереальности происходящего. "Буденный" долго и безразлично говорил нам о воинском долге, о любви к военной форме одежды, о воинской вежливости, о столице нашей родины, Москве, которых мы опозорили. Говоря, он прохаживался перед строем, скрипя сапогами. Время как бы остановилось на этом плацу. Потом 'Буденный* стал излагать программу нынешнего дня и нашего исправления. Сначала осмотр внешнего вида, потом покаяние, потом строевая подготовка. Осмотр длился долго и муторно, юмор и комизм уже не воспринимались адекватно. Несмотря на тщательную подготовку каждого к этой поездке, 'Буденный" обнаружил у всех поголовно 'вопиющие нарушения формы одежды и вызывающее неуважение к ней, к армии и к Москве*. Моя новая форма была признана "грязной" и 'не отглаженной*. 'Буденный* сразу невзлюбил "Студента" и потому уделил ему больше времени, чем другим. Он придирчиво осматривал и ощупывал всю форму майора, измерил линейкой все известные и неизвестные нам размеры, задавая свои бесконечные "почему". "Студент" аж зубами скрежетал от злости, но сдерживал себя и отвечал спокойно, лишь голос его изменился. А 'Буденный*, словно не замечая пышущей ярости "Студента", монотонно спрашивал: - А Вы, товарищ майор, награждены медалью «За безупречную службу 1 степени?» - Так точно! - отвечал пунцовый "Студент". Ему соврать "нет" и вопрос бы отпал, но... А тут новый вопрос: - А почему тогда у Вас две планки, а не три? - Вопрошал невозмутимый "Буденный". - Или Вы не уважаете награды Родины? — и так до бесконечности. Наконец, осмотр закончился, "Буденный" дал нам время устранить выявленные недостатки и перекурить. Строй облегченно вздохнул, но "Буденный" продолжал, что курить на территории аэродрома запрещено. Можно было бы перекурить за воротами, но там толпились патрули, а на них у нас уже была стойкая аллергия. Курить всем сразу расхотелось, а "Буденный" спокойно закурил прямо на плацу, щелкнув замысловатой зажигалкой, и не спеша пошел к комендатуре. Весь строй, как бы мы ни были различными по званию, возрасту, войскам, единодушно проникся тихой ненавистью к "Буденному". - Нет, я все-таки спрошу его, почему он курит здесь, - горячился молодой лейтенант, стоящий в центре своих товарищей "по несчастью". - Спроси, спроси, любопытный ты мой, - сказал высокий майор, - тут и останешься. После перерыва занятия продолжились. Учили уставы, сдавали "Буденному" зачеты, снова учили и снова сдавали. Я всегда хорошо знал уставы, учил перед поездкой сюда, здесь учил, а стану перед "Буденным" - и все вылетает из головы. Даже элементарщина. Потом опять плац, шагистика по кругу, тянули ногу параллельно земле и учились мягко с размаху опускать ее. Самое неприятное было в том, что рядом то и дело ходили солдаты, нестриженные, расстегнутые, с опущенными ремнями, в грязных сапогах, курили, останавливались и с усмешками наблюдали за нашими стараниями. Полюбопытствовать приходили и другие офицеры из служб комендатуры, одетые так, что даже абсолютно слепой и неграмотный патруль должен был бы их немедленно арестовать. А лейтенайт все-таки спросил "Буденного". Тот даже не удивился, не возмутился, спокойно, с легкой ухмылочкой, он сказал, что здесь его работа, а делает он важное государственное дело - перевоспитывает нас - и имеет право курить здесь. И тут же пригласил лейтенанта к себе в класс на дополнительные занятия. Больше мы его не видели, и, когда вечером уезжали домой , его тоже не было. Все когда-нибудь кончается. Закончился и этот кошмарный день. 'Буденный* дал нам документы, медленно читая фамилии, как будто хотел каждого запомнить. Долго сочувствовал мне - гвардейцу, говорил, что он горд потому, что ему приходится перевоспитывать даже гвадейских офицеров и что теперь, благодаря его работе, нас не стыдно выпустить на улицы столицы нашей Родины города-героя Москвы. Последние слова! он произнес с пафосом. Улыбаясь *Буденному* и в душе проклиная и его, его 'контору", мы покинули парадный аэродром Фрунзе. За тридцать лет службы, сталкиваясь с тысячами людей, приходилось попадать и в комические, и в трагические ситуации, и только чувство коллективизма, чувство локтя товарищей позволяли выходить из тех и других достойно.

Admin: Дизельный пленник... В дизельной РТЦН находился самый мощный вытяжной вентилятор В1. По-моему, производительностью тысяч 65 кубометров воздуха в час. Может больше. Диаметр входного сопла около 2 м. Был закрыт сеткой. Я помню было удобно, когда солдатик подстрижет тебя, подойти к вентилятору и он тебя обсосет до последнего волоска. Правда, притягивает к сетке и с трудом от него отрываешься. Этот вентилятор и другие вытяжные вентиляторы выбрасывали воздух со станции РТЦН в вытяжную шахту. В эту шахту из дизельной был маленький вход. Там стояла бронированная дверь и деревянная. Во время учений, когда выход на улицу был запрещен дизелисты и электрики иногда открывали эту дверь и выходили в шахту покурить. Однажды командир группы майор Костев И.Ф. зачем-то вышел в шахту. Солдат не заметил этого, но заметил открытую дверь и закрыл ее. При закрытии открыть ее со стороны шахты нельзя: ручки только с одной стороны. Костев И.Ф. наверное понял свою ошибку, когда подошел к двери с той стороны. Он пробовал стучать, кричать. Но в дизельной, где шум и грохот превышают все допустимые нормы, этого никто не слышал. А в шахту выбрасываются тысячи кубометров воздуха. Я забеспокоился, когда долго не мог его найти. Шли учения. Его никто не видел. А Иван Фролович попытался по вбитым в стену шахты скобам подняться к люкам. Но там стояли металлические решетчатые двери и противовзрывные устройства. Он подтягивался на руках и кричал «Помогите» через эти устройства. Какой-то солдат-нарушитель шел по улице и услышал крики, пришел к нам в дизельную и сказал. Я послал электрика открыть шахту, а сам вышел в коридор: не могу видеть картины типа «Иван Грозный убивает своего сына»

Admin: ДЭС в готовности... Детали уже не помню, давно это было… Я оставался за командира 5-ой группы. На станцию с проверкой приехал молодой и только что назначенный командир 17-го корпуса генерал-майор Звонов. (а может он еще был полковником, не помню) Он объявил готовность № 1 СБР, хотя на станции были практически все. …У нас от распредщита в дизельной запитана была станция 25Ж системы ПРО, находившаяся на РТЦ. Это огромный бункер с аппаратурой, работает в автоматической режиме с трех-пятикратным дублированием блоков, мощной системой вентиляции. Всвязи с этим отключение сети Мосэнерго мягко скажем не разрешалось. При тренировках дизеля запускались в параллель с сетью МосЭнерго.(точнее, генераторы) Еще у нас была система аварийного освещения. Батарея мощных аккумуляторов в отдельном помещении. Ее я часто сам проверял, отключив на распределительном щите основное освещение. И всегда, заметьте, всегда включалось аварийное освещение от аккумуляторов. ..Звонов вошел в дизельную. Скомандовал готовность. Все сопровождавшие его кинулись в разные стороны. Начальник СБР в 3-ий зал, кто-то из комиссии, показывая расторопность и свои знания, к опечатанной кнопке «Сеть» и отрубил сеть Мосэнерго, свет погас, стало темно и тихо. Не успел я прийти в себя от такой смелости, как меня добило то, что аварийное освещение не включилось! Я командую: «Запустить дизеля!» Солдатик-очкарик-дизелист ломанулся куда-то в темноту, врезался в колонну, очки упали на рифленку и разбились. Солдатик – дежурный электрик в темноте шарил по щиту, ища первый автомат. Хорошо что переключатель ПЦП был такого огромного размера, что спутать его с чем-то другим было трудно. Первый дизель завелся быстро. Элетрик включил его в сеть. Появился свет, все вздохнули с облегчением. Дизелист на ощупь заводил второй дизель. Электрик перешел к другому ПЦП. Одной рукой он выставлял частоту, дергая рукоятку переключателя и следя за двумя большими мигающими лампами наверху РЩ220, а другой держался за ПЦП, готовый в любую минуту ввести второй дизель в параллель с первым. Это не просто, скажу я вам. Но тут начальник СБР, из дикорастущих молодых старлеев, видя, что время уходит, не дождавшись когда у него загорятся все три лампочки сигнализации дизелей или моего доклада подает команду «Включить аппаратуру» и пультист начинает свой ритуал. Как только включилась последняя 4-я линейка аппаратуры (последние пять каналов из 20-ти), дизель не выдерживает нагрузки и глохнет. Опять темнота, опять тишина. Аварийного освещения опять нет как нет. Спасает ситуацию электрик, он рывком включает в сеть вторую ДГУ (дизель-генераторную установку), благо синхронизация не требуется, не с кем. Дизелист пытается вернуться к первому дизелю, но я командую ему запускать третий дизель, а сам, пользуясь тем, что не виден за колонной, пытаюсь запустить первый. Грубо остановленный, он запускаться не хочет, даже после всех моих манипуляций с прокачкой масла, созданием давления. Наконец он завертелся, и я, в нарушение Инструкции, выставляю ему сразу повышенные обороты. Он ревет. Запустился третий дизель. Я показываю электрику на пальцах включать третий. В дизельной рев и грохот. Представьте какой шум издают работающие в помещении танковые двигатели, да еще всякие генераторы, преобразователи и т.п. Но тут происходит нечто неожиданное. Я не слышу, но догадываюсь, что звучит команда «Включить аппаратуру» и весь ужас повторяется. Я бегу на КП, что-то объясняю начальнику СБР, он кричит что-то, что думает обо мне и о этих долбанных дизелистах. У всех на лицах восковые выражения. Звонов стоит спиной ко мне, лицом к планшету и слушает, что ему докладывает НШ. Я осознаю, что военную службу можно сказать закончил. Кричу этому начальнику СБР в ответ, что я думаю о этих скороспелых начальниках расчетов. И что я в гробу видел его и....Крик помогает снять стресс. …Теперь у нас два заведенных дизеля. Электрик в темноте запускает третий, быстро синхронизирует и запускает первым. Вошла в сеть и ЭСД-75 снаружи. Пока я пришел – запустили второй. Я удивляюсь невмешательству начальника РТЦН. Контроль функционирования 12 минут. Боевая работа, проверка параметров. ...После выключения аппаратуры и остановки дизелей в дизельную опять пришел Звонов, вместе с начальником РТЦН, толпой сопровождающих. «Вот сейчас и распрощаемся» - подумал я. Но Звонов начал нас благодарить, даже пожал руку полуслепому без очков дизелисту. Видно комкор знал тогкости запуска дизелей и понял причину такой чехарды. Ко всей этой неразберихе подоспел звонок из Москвы: «Кто там такой смелый, что обесточил станцию ПРО?» Звонов тут же отчитал ретивого подполковника, отключившего сеть Мосэнерго. А мне указал, почему я допустил его до кнопки. «Да» -, подумал я, - «Не хватало мне еще остановить проверяющего!» Но генералу я бодро доложил, что впредь никого не допущу! Все обошлось. А аварийный свет опять начал включаться и выключаться как положено. И причину его отказа в критической ситуации я так и не нашел.

Admin: Моя служба с Кухтиным. Санаторий В силу своего звания мне часто приходилось ездить старшим с солдатами работать в народное хозяйство. Как там начальство договаривалось меня не касалось. Это все равно было лучше, чем заниматься строевой, или ЗОМП и т.п. ...В этот день нас вывезли в дом отдыха или санаторий в сторону Волынщины. Кто-то из руководства санатория вооружил нас метлами, носилками, лопатами и указал территорию, которую нужно было "спланировать". Помните фильм "ДМБ": И вот мы целый день "меняли ландшафт" и к вечеру за нами пришла машина во главе с заместителем командира полка по тылу Колесник Николай Васильевич. Подполковник Колесник - легендарная личность. Заместитель Кухтина, он дополнял его. Военная форма сидела на нем так, что казалось он никогда не снимал ее, даже для сна. От фуражки летом у него голова выше глаз была абсолютно белой, а лицо бурым. Такой загар. Я никогда не видел, чтобы он улыбался или нормально разговаривал - только ругань, бронь, крик. Матери пугали им детей: "Не будешь слушаться, придет Колесник и заберет тебя!" Особенно он любил сверхсрочников и прапорщиков. Все разговоры с ними или о них он начинал неизменно словами "Дармоеды! Кормушку нашли! Набрал вас командир! А я разгоню к такой матери" Естественно те любовно платили ему тем же. ...Колесник мне: "Ну что целый день бездельничали здесь. Показывай, что сделано" И мы пошли по территории. И тут стало происходить, что и всегда. Увидев брошенную, лопату, сломанный топор, кусок, фанеры, полмешка цемента и т.п. он командовал: "погрузите это в машину!" Я давал команду солдатам, те грузили. Последним был электромотор из-под навеса.... Колесник дал мне команду забирать солдат и выезжать за ворота, а сам остался с представителем санатория договариваться о следующем дне. Но тут нас на воротах тормознул сторож, доложил, что мы вывозим мотор без разрешения.. Подошел Колесник и при стороже, инженере санатория, при солдатах начал во все горло орать на меня свое любимое: "Дармоед, кормушку нашел, вор! Уволю и т.п." Мотор и все остальное разгрузили. Домой ехали молча. В городке машину встречал вездесущий Кухтин. Если честно, я думал, что Колесник сейчас извинится, скажет, что так надо было, чтобы выйти из неловкого положения... Но Колесник начал докладывать Кухтину, что я вор, дармоед, хотел украсть имущество санатория... Я попробовал возразить, но Кухтин резко напомнил, что не со мной разговаривает... С тех пор я понял чем хороша армия, чем она привлекательна. Здесь можно безбоязненно быть подлецом и никто тебя не осудит за это! И я по мере своих скромных сил и возможностей стал бороться с Колесником. Я нашел методы. Его методы. Я их развил, довел до совершенства. Но это уже другая история.

Комдив: Admin пишет: Подошел Колесник и при стороже, инженере санатория, при солдатах начал во все горло орать на меня свое любимое: "Дармоед, кормушку нашел, вор! Уволю и т.п." Я бы сразу дал ему в рожу! А там будь, что будет.

Admin: КАК Я ПРИНИМАЛ РОДЫ. В далекие уже годы юности жили мы в военном городке в финском доме на две семьи. С соседями делить было нечего и жили мы мирно. Молодой белобрысый лейтенант Леха Бессонов имел хобби: он собирал по лесу всякие хитроумно закрученные ветви, корни, суки. Строгал их, что-то вырезал, клеил, покрывал лаком и получались занятные фигурки зверей и птиц, людей и сказочных героев. Его жена была недовольна этим увлечением мужа, иногда выбрасывала его коллекции на помойку, еще чаще выбрасывала его заготовки, в которых только Леха видел будущую фигурку, для всех для нас это были просто суки и корни. Но потом Леха устроил выставку своих работ в клубе и народ с удовольствием приходил смотреть на них и удивлялся причудливости природы, поразительной схожести деревянных фигурок нашим живым персонажам. Леха, найдя какой-нибудь кривой сук, восхищенно говорил: «Видишь, это же Змей Горыныч! Неужели не видишь?» - изумлялся он, видя мое равнодушие. И правда, через несколько дней он показывал мне фигурку и теперь уже я удивлялся, как я не увидел в том суке Змея, ведь здорово похож. Жена Лехи должна была родить, а он заступил на неделю на боевое дежурство. Уходя, он просил жену не рожать, а дождаться его. Меня же попросил присмотреть за ней и вовремя отвезти в больницу. Она терпела дома до последнего, потом вечером вышла из своей комнаты уже с узелком вещей и сказала со стоном: «Давай машину. Скорей.» Я метнулся к дежурному по части за машиной. «Жена рожает!» - кричу. «Брось шутить!» - не въехал тот. Загрузили Бессонову в УАЗик и мы выскочили за КПП. Военная дорога была разбита, машину нещадно трясло и скоро стоны роженицы переросли в крики и плач. Я не переношу женских слез и не зная чем помочь, только подгонял и подгонял водителя: «Давай, быстрее, быстрее!» «Останови! Не могу больше!» - прокричала Бессонова и я увидел ее побелевшее лицо. Водитель машинально остановился. «Гони!» - рявкнул я на него. Молодой испуганный солдат рывком тронул машину. Бессонова с криком откинулась на сиденье. Подлетев к роддому я кинулся к дверям приемного отделения, успев заметить, что Бессонова уже не сидит, а лежит на заднем сиденьи и тянет на себя свою юбку. На мой настойчивый звонок выскочил возмущенный доктор. «Женщина рожает в машине!» - не говорю, буквально кричу ему. Он бросился к машине, сестра за ним неторопливо катила каталку. Еще одна появилась в дверях. Желая помочь доктору перегрузить Бессонову, я открыл другую дверь машины. Доктор что-то копался в ее ногах. «Держи ее за плечи!» - говорит, - «Поздно везти!» Стараясь не глядеть, что там происходит и не слушать уговоры доктора, я положил руки на вздрагивающие плечи Бессоновой. Она вдруг дико закричала, потом как-то сразу затихла. Я заметил, что водителя нет в кабине. Он спрятался за угол здания. Возникшую тишину вдруг прорезал пронзительный детский крик. Доктор держал в руках красно-бурый кричащий комочек. Подоспели сестры, они завернули ребенка в простыню, вытащили Бессонову из машины на каталку, сделали ей какой-то укол. Она даже стонать перестала, но была по-прежнему белой, но губы ее улыбались. Я понес за ними ее вещи. «Поздравляем, папаша, поздравляем! Сын у тебя!» - наперебой говорили сестры, - «С тебя причитается!» Я не стал их разубеждать, что не я отец. Узнав вес и рост новорожденного я поехал назад в городок. И тут я заметил, что меня всего начало трясти, как в лихорадке – пришел запоздалый страх. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы мы опоздали на несколько минут. Что бы я делал? "Куда ты гонишь? - опять крикнул я водителю, хотя ехал нормально. В груди стала скапливаться какая-то злость на водителя, на Леху, на всех.... От дежурного позвонил Лехе. Сначала высказал ему все: почему он заранее не отвез жену в больницу, почему поперся на дежурство, что больше некому? По-вторить свой разговор я не смогу: после каждого слова шел мат. Потом поздравил его. Он был счастлив. Я наконец-то расслабился… ...Вскоре военная судьба разбросала нас по стране. И вот уже моя служба подходила к концу, впереди меня ожидала пенсия. Я сидел в курилке на позиции и стругал ножичком какую-то палку, вырезая на ней змейку. Солдат с КПП доложил, что меня спрашивает какой-то генерал. От открытых ворот уже шел плотный генерал-лейтенант. Что-то знакомое было в его походке, фигуре. Я встал и не торопясь пошел навстречу, незаметно застегивая х/б. Наши генералы пэвэошные никогда не задерживались у ворот, а пролетали сразу на плац, машина стоит перед открытыми воротами - значит не наш генерал. Суетиться, застегиваться и бежать - мне уже не положено, да и солдаты смотрят.... «Не узнаешь?» - спрашивает с ехидцей и снимает фуражку генерал, - «Бессонов я!». «Лё..» - вырвалось, - «Алексей Иванович!? Какими судьбами!» Из стоявшей «ВОЛГИ» вылез молодой лейтенант. «А это мой сын – Валера. Помнишь!» - представил его Леха. «Тот, который родился в УАЗике!» - не то спросил, не то подтвердил я. Все засмеялись. "Да вот закончил военное училище!" - с гордостью сказал Валера, такой же белобрысый как Леха в молодости. Генерал достал из машины походный чемоданчик. Посидели тут же в курилке около КПП. Вспоминали те дни, товарищей, рассказали как сложились наши жизни. И распрощались. Валера взял мою струганную палочку и попросил ее себе на память. «А он тоже вырезает фигурки!» - сказал, оборачиваясь Леха. Лейтенант сел за руль, генерал важно откинулся на заднее сиденье и машина рванулась вперед, увозя за собою наши молодость и воспоминания.

Admin: Как я строил дом. Командование части решило строить в городке жилой дом для семей офицеров "хапспособом". Так как я ничего не понимал в строительстве меня назначили начальником стройки. В помощь мне выделили солдата тогда "одногодичника", который учился в строительном институте в Москве. Привезли документацию. Я плохо разбирался в чертежах и где разрез А или разрез Б не знал. Был такой нюанс: чертежи были на 16-ти квартирный дом с двумя подъездами, а приказано было построить полдома от него, то есть 8 квартир, 1 подъезд. Дом двухэтажный. Мне выделили строителей - солдат из Узбекистана, Киргизии, Казахстана и т.п. даже не подозревая, что это лучшие строители в мире. И работа закипела. Мы отгрохали просторный котлован под фундамент. Поехал за фундаментными блоками в Москву, не помню то ли Очаково, то ли еще где. В бухгалтерии сказали, что таких блоков как мне нужны что-то А-6......, а есть А-8...., Узнав, что выдержат мою двухэтажку я выписал и оплатил эти блоки. Загнали машину под погрузку, начался обеденный перерыв. Спирт творит чудеса - еще раз убедился я и крановщик, сказал: давай, показывай, какие тебе! Я не знал какие мне и доверился крановщику. Мой помощник в городке сказал, что это блоки А-10... под пятиэтажку. И у меня все сомнения в правильности своих действий отпали. Мы поставили эти блоки и было начали засыпать котлован, но оказалось туда надо вести коммуникации - отопление, водопровод, электричество, канализацию. Я, конечно сверялся с чертежами, чтоб не показаться вообще неучем, задавал умные вопросы моему инженеру - все шло гладко. Росли стены, перегородки, полы, перекрытия... Потом начались непонятки, которые ни я , ни мой умный инженер объяснить не могли. Во-первых, пол на первом этаже оказался на разных уровнях. Слева две квартиры на одном уровне и к ним прямо входишь из коридора, а две квартиры слева ниже по уровню и пришлось делать такой приямок и ступень, спускаешься и входишь в эти две квартиры, а потолки все на одинаковом уровне. Во вторых, когда привезли лестничные пролеты и по плану лестницу на второй утаж надо ставить слева, она оказалась коротка, а справа как раз. Туда и поставил. Получилось, когда заходишь в подъезд сразу упираешься под лестницу, надо повернуть налево, выйти из под лесницы и попадаешь в подъезд. Ничего, до сих пор стоит. Конечно, если бы все материалы были сразу можно было бы догадаться, что где будет стоять, а так все привозилось по частям, подбиралось, подгонялось по ходу. Долго бился, чтобы окна были на одном уровне. Приборы показывают одно, кирпичная кладка другое, а вместе с подоконниками и плитами третье. Чудеса пошли дальше. Проводку прокладывали теми кабелями, которые нашел зам по тылу. Четырехжильный алюминиевый провод. В распредкоробках мы ничего не соединяли, бросили концы и все. Соединять начали наши "высококлассные" электрики. Пошли короткие замыкания, начала выгорать проводка. Но это мелочи. Привезли и навесили двери и оказалось, что все выключатели в комнатах оказались за дверями. Это я настоял, каюсь, мой инженер предупреждал, что надо наоборот. Ну кто ж его салобона будет слушать. Были большие проблемы с заводкой в квартиры газа, водопровода. Шли по линии наименьшего сопротивления. Газовую плиту ставили на кухнях ближе к вводу, умывальник тоже, канализацию. На первом этаже все можно было легко спрятать под пол, а на втором этаже было много всяких труб и умывальник стоял посредине стены и плита ни к месту. Мучился долго с отоплением, батареи никак не совпадали с окнами, а чтоб легче было работать трубы мы проложили чуток подальше от стен. Получилось, что, например, шифонььер ближе полметра к стене не поставишь. Зато за шифоньер можно легко прятать лыжи, матрас, у некоторых даже велосипед. Во всех 8-ми квартирах - длинные балконы, но плиты оказались коротки и на стены не легли. Может мы дом пошире зафигачили. Пришлось вставлять закладные, уголки, швеллеры и ставить плиты на сварку. В дальнейшем я всю жизнь боялся, что балкон может рухнуть, но стоят, стоят родимые до сих пор. Имея такие широкие фундаменты и все равно с лагами ошиблись и полы, доски не доставали. Пришлось подставлять пеньки. Солдаты, когда уже начал дом функционировать, стали после работ мыться в ванных отдельной квартиры. Там стояли титаны, в них нагревалась вода, топились дровами. Мусора было много. Но в городке часто отключали воду. И вот однажды пошли узбеки помыться, воды нет, крутнули краник и бросили, ушли. Ночью воду дали. Затопили нижнюю квартиру. Черпали сушили, я накрутил такой "козел", свет в городке падал до 120 вольт, когда мы его включали. Ничего не помогает. Только высушим потолок, выключаем обогреватели, потолок опять сыреет. Оказалось, что потолочные плиты имеют по несколько продольных круглых отверстий, которые заполнились водой. Стали сверлить дырки в потолке и из каждой по ведру воды обрушивалось. вниз. Проблема была укрыть электродрели от воды. Потом опять сушить. Стены перекрасили, потолок зашпаклевали, но все равно он потерял товарный вид. А за время наших манипуляций с водой и сушкой пошли коробиться полы и появились щели. 7 ноября - был срок сдачи дома. Люди ждали квартиры. Перед приездом приемной комиссии, купил несколько пачек пластилина, заделали щели и густо покрасили полы. Полы не заметили, но других недостатков нашли много. Я получил неполное служебное и был рад, что легко отделался. Зато я знаю как строить дома. Вот фото это моего дома-красавца Люди жили и были рады. Я бывал в гостях у некоторых. Постепенно исчез страх, что вылезут мои "косяки". Вон до сих пор стоит.



полная версия страницы